Извечный вопрос о следовании искусства новым технологиям сегодня коснулся молодой российской публики. Перед современной экспериментальной фотографией в нашей стране открываются новые горизонты — использование ломографических практик и пинхола (pinhole) постепенно становится все менее актуальным. Равновесие между творчеством и прогрессом новое поколение художников ищет в смешанных техниках, не только используя уже открытые практики в чистом виде, но и соединяя их в одном визуальном пространстве. Наиболее актуальные в российском фотопроцессе техники — мультиэкспозиция и современный фотомонтаж — практически с самого зарождения фотографии нашли применение в авангардном искусстве.
Фотоэксперименталисты первой величины (Ман Рэй, Ласло Мохой-Надь, А. Родченко и др.) использовали фотомонтаж и фотоколлаж, а также мультиэкспозицию, в рамках искусства модернизма. Художники объединения «ЛЕФ»1 и школы «Баухауз» соединяли несколько фотографий в одном рабочем пространстве при помощи коллажа или классического фотомонтажа через фотоувеличитель.
Так изготавливались афиши, политические и агитационные плакаты, предназначенные для пропаганды революционных идей в общественных массах. Первую фоторекламу в советское время создали Эль Лисицкий и Александр Родченко. Их метафорические композиции с использованием вышеназванных техник отличались конкретизированным характером и общедоступностью идей.
Однако эпоха авангардной фотографии длилась на Западе и в Советской России только десять лет — примерно с 1920 по 1930 гг. В дальнейшем передовые позиции заняли репортажные снимки и журналы мод, где были свои высоты и эксперименты. Примерно к 60-м годам в западном фотоискусстве происходит возвращение к смешанным техникам. Ярче всего это проявилось в кругах современного искусства — кураторы галерей и ценители живописи сыграли важную роль в формировании творческих взглядов фотохудожников. Им были предоставлены пространства для экспонирования фотографии вне рамок понимания репрезентации того времени.
Тогда фотография могла быть изготовлена из чего угодно, художникам вернули свободу, а главное — уверенность в значимости художественной фотографии и смелых шагов в искусстве. Все это происходило практически без политического и социального давления. Роберт Хайнекен писал о том времени: «...Я был совершенно свободен и мог резать снимки, комбинировать их и делать всё, что я захочу...что бы я ни снимал, в работе остается некая иллюзия реальности». В выборе способов работы со снимками Хайнекен был не одинок. Его современники (Джерри Эльсман, Бетти Хан) также обращались к альтернативным процессам появления снимка: гумми-бихроматная печать, цианотипия и работа в фотолаборатории, ставшая тогда больше исследовательским кабинетом, чем местом появления фотографий. В том числе на фотоискусство того периода повлияли Роберт Раушенберг в области коллажирования и комбинированной живописи, Ричард Эстес, Роберт Бештле искусством гиперреализма (фотореализм).
Современная же волна нового фотомонтажа рассматривает исключительно художественные стороны снимка, применяя их как способ освоения визуальной реальности. Авторы стали менее зависимыми от моды, часто работающими для своего личного удовольствия. Даже не будучи профессионалом в области фотографии можно увидеть, что художники новой волны существенно расширили бытовавшее представление о фотоискусстве. Множество техник нарочито отчетливо применяется на одном снимке, после чего, как бы «поверх» них, автор мог использовать классический фотомонтаж через увеличитель или графический редактор, перенести изображение на бумагу и доработать его. Особенно это касалось мультиэкспозиции. Хорошим примером может послужить снимок Р. Мана «Ева», где использовано всего два наложения. На сегодняшний день авторы пошли дальше нескольких остановок кадра, они фиксируют внутри камеры реальность столько раз, сколько подскажет их чутье. Ман Рэй был модернистом, который точно знал, что он хочет получить. Современного же автора никак не расстроит неудачный исход замысла, а, возможно, и приятно удивит.
Незадолго до получения современной трактовки мультиэкспозиция и классический фотомонтаж были очень популярны в работах фотоминимализма. С помощью этих техник снимки становились монолитными, идеалистичными, и почти сразу завоевывали рынок галерей (как это было с художниками периода 60 — 80-х гг.). Однако то, что попадало в галереи еще тридцать лет назад, сейчас стало классикой для оформления квартир и офисов, но не ориентиром для молодого поколения фотохудожников.
После затишья 90-х годов в российской фотографии, авторы стали вновь обращаться к визуальным экспериментам, тщательно работая с плоскостью и синтаксисом изображения. В подобную работу включается свободное комбинирование форм и очертаний с аллюзиями реальности, предоставляющее широкое поле для творчества. Тактика такого освоения визуальной реальности восходит к общему фундаменту постмодернизма и новым кураторским практикам — совмещению трех эстетик: дигитальной/цифровой, аналоговой и живописной. Новая визуальная ткань выкраивается в каком угодно порядке, объекты на ее площади интерактивно переплетены между собой, поглощенный ими зритель определяет историю изображения сам.
Такой темп и направление развития связаны с экспансией информационной эпохи, веб-пространств и социальных сетей. Средства быстрой коммуникации меняют отношение к искусству, началу и концу творческого процесса. Поле фотоискусства становится с каждым годом шире и независимее от элитарной публики, которая ранее выступала учредителем «хорошего вкуса», «правил игры в искусство». При этом современные авторы стали более требовательными к качеству и содержанию своих работ. Для них уже недостаточно снимать только на цифровую камеру или правильно работать с аналоговыми материалами. Они осваивают лаборатории и создают свои мастерские, контролируют получение изображения от съемки, проявки, изменения его в графических редакторах до печати, как цифровыми способами, так и классическими и альтернативными.
В отличие от ломографических практик, современная экспериментальная фотография независима и предполагает работу с различными материалами. Наблюдается общий эклектизм комбинированных техник, среди которых мультиэкспозиция и фотомонтаж пока вышли на первое место по частоте употребления.
Условно можно выделить три этапа создания изображения. Первый этап — съемка, проявка и оцифровка или выбор цифровых файлов и перенос их в редактор. Второй шаг — работа с изображением в графических редакторах. Иногда вместо него возможна ручная печать и работа с изображением на фотоувеличителе (тонирование, маскирование, софтирование, монтаж). Третий — это печать и дальнейшая художественная обработка изображения, которая может подразумевать применение различных техник: от коллажа до раскрашивания изображения красками, покрытия специальными лаками для создания реалистичного глянцевого эффекта (отсылки к гиперреализму). Безусловно, не все изображения, создаваемые в современном периоде фотоискусства, проходят все указанные ступени создания. Этапы описаны, скорее, для обозначения наиболее определяющих тенденций работы с изображением.
Уходя от теоретизации, хотелось бы рассказать о своем понимании фотографии и творчестве на примерах.
Для автора фотография — это мир безусловной энергии, вектор которой — открытие новых материй красоты и граней мира. После первого опыта с камерой автора интересовала лишь живопись, возможность использовать фотоаппарат как инструмент вскрытия действительности, а полученный результат переводить на плоскость холста, работать с ним вручную. Однако для осуществления замыслов необходимо было пройти путь «фотографического»2, постичь семантику фотоизображения
не только в теории, но и на практике. Перейти же черту классического понимания съемки, уничтожить границы и правила фотографирования помогли стрит — фотография и съемки в северной Африке. Современный фотохудожник может сегодня снимать московские улочки в традиционном, «открыточном» стиле, а завтра — их же, но переведя камеру в режим мультиэкспозиции, искажая перспективу, меняя восходящие линии диагоналей композиции на нисходящие. После проявки материала можно перевести полученное в цифровой вид, соединив два разных контекста материала в один. Такие эксперименты возможны и со старыми фотографиями, которые могут быть совмещены с новым материалом.
На снимке «В небо» была применена мультиэкспозиция при съемке, затем искусственно вклеен самолет в графическом редакторе. Вопрос этичности не был определяющим — завершение работы виделось именно деталью летящего самолета. Автор пытается использовать все подручные средства, любые старые снимки, которые лежали в архивах «на выброс». Такова художественная фотография нашего времени, и постпостмодернистское пространство — это единственный временной и художественный пласт, в котором данный автор чувствует себя свободно.
Эпоха информационного общества размыла последние грани постмодернизма, отныне нет больше границ, нет центра, нет соединяющего начала. Эта свобода развязывает авторам руки настолько, что истина становится многогранной, каждый определяет ее самостоятельно, открывает ее в своем сердце.
Зачастую автору интересно расширять рамки существования объекта. Окно на снимках «Три жизни окна» было сфотографировано на стене полузаброшенного здания. Изначальная картинка весьма патриархальна, но окно стало пластичным материалом, перенесенным в три разных стихии: неба, камня асфальта и воды. Было любопытно, как оно будет смотреться в совершенно разных контекстах; оказалось, в каждом их них — вполне органично. Здесь фотография сродни химическому эксперименту, только над фотографической природой, интересно изучение движения объектов в разных плоскостях.
Для автора важно построить свои изображения на узнаваемости форм и аналогии их с реально существующими объектами, поэтому нельзя обойтись без метафор и аллюзий. В работе «Ожидание» здание представляет собой две похожие на лестницу структуры — призрачную и четкую. Обе ставят перед главным героем непростую задачу выбора, преграждают дорогу и отсутствуют одновременно. Корабль будто спрятан от того будущего, в которое смотрит девушка. Два идентичных здания — заблуждение и ответ, лишь сам герой определяет, каков будет следующий шаг. Идея снимка появилась после прочтения книги А. Грина «Алые паруса», осмысления его фразы, вдохновляющей не одно поколение — «Чудеса нужно делать своими руками».
Фантазия и юмор, конечно, тоже не чужды автору. Работа «Пальма» — это мечта видеть среди берез пальмы, среди «каменных джунглей» — настоящие заросли. Одинокая пальма специально поставлена в самый центр изображения, возможно, это даже своеобразное нарушение такта перед взглядом зрителя. В то же время наложения нарочито
не убраны, формы просвечиваются сквозь другие формы, хотя они должны быть явными, кричать, заявлять. Однако автору всегда хочется дистанцировать зрителя от полного погружения. Незачем навязывать другим своих героев и мысли, зритель сам вправе выбирать и искать себя. Авторские же герои — не более, чем мираж.
Дина Александрова,
фотограф, куратор, исследователь визуальных искусств,
vk.com/alexandrova_dina
1. ЛЕФ - (ЛЕВЫЙ ФРОНТ ИСКУССТВ) литературная группа, возникшая в конце 1922 в Москве и существовавшая до 1929. Возглавлял ЛЕФ В.Маяковский. Кроме него членами объединения стали Н. Асеев, Б. Арватов, О. Брик, В. Каменский, Б. Кушнер, С. Третьяков и т.д. Близки к ЛЕФу были художники (А. Родченко, В. Степанова, В. Татлин), деятели кино (С. Эйзенштейн, Дзига Вертов, Л. Кулешов), писатели, критики и теоретики искусства (В. Шкловский, А. Лавинский). ЛЕФ призывал к созданию утилитарных произведений, имеющих определенную функцию. Лефовцы отрицали многие традиционные виды художественного творчества (в т. ч. станковую живопись в изобразительном искусстве, художественный вымысел в литературе), противопоставляя им документ, т. н. «литературу факта».
2. Зигфрид Кракауэр. Природа фильма. Реабилитация физической реальности. Сокращенный перевод с английского Д. Ф. Соколовой. Москва, «Искусство», 1974.